Когда мы плыли туда спустя месяцы мучений и два года подготовки, это ожидавшее нас подводное жилище стало нашим новым домом. Спускаясь в этот подводный дом, мы не ставили себе цель оставаться внутри. Смысл был не в обитании в жилище со школьный автобус. Смысл был в обретении бесценного времени, которое можно было проводить снаружи, исследуя, всё больше узнавая о последнем рубеже на океанском дне.

К нам в гости заглядывали представители мегафауны. Такие пятнистые орляки встречаются довольно часто. Почему же это так важно, почему я показываю это фото? Потому что этот орляк привёл с собой друзей, и вместо того, чтобы вести себя как пелагические организмы, они заинтересовались нами, чужаками, прибывшими в эти окрестности и что-то вытворяющими с планктоном. Мы изучали разного рода живность, и они становились нам всё ближе. Так как мы никуда не торопились, обитатели кораллового рифа начали к нам привыкать. Эти пелагические животные, обычно плывущие мимо, задержались у нас. Этот орляк кружил около нас все дни нашей экспедиции. Целью нашего спуска было не установление рекорда. Мы хотели установить связь между людьми и океаном.

Располагая бесценным временем, мы смогли изучить акул и груперов в невиданных ранее сообществах. Это как будто кошки и собаки стали жить дружно. Мы смогли пообщаться с животными гораздо крупнее нас, такими как этот вымирающий гигантский групер, теперь обитающий только во Флорида-Кис. Конечно, как и все соседи, устав от нас спустя какое-то время, гигантский групер рявкал на нас. Это рявканье настолько мощное, что может оглушить жертву прежде, чем она сделает вдох, — за долю секунды. Для нас это было сигналом вернуться в лабораторию и оставить их в покое.

Всё это не было просто приключением. На самом деле, всё было серьёзно. Мы много занимались наукой, а благодаря наличию времени, мы смогли сделать трёхлетний объём исследований за 31 день. В данном случае, мы использовали аппарат, который называется амплитудно-импульсный модулированный флуориметр. Коллеги из Международного университета Флориды, Массачусетского Технологического и Северо-Восточного университета смогли оценить, что происходит с рифами, когда нас нет рядом. Импульсный флуориметр, или ПАМ, измеряет флуоресценцию кораллов, излучаемую загрязнениями в воде и связанную с изменением климата. Мы применяли и другие новейшие приборы, например, этот зонд, как я его называю, проктолог для губок, так как он измеряет скорость метаболизма, в данном случае, у бочковидной губки, секвойи морского дна. Это позволяет нам оценить уровень происходящих под водой климатических изменений и то, как их динамика влияет на жизнь на суше. Наконец, мы изучили отношения хищника и жертвы. Это очень интересная штука, потому что по мере того, как мы истребляем хищников в коралловых рифах по всему миру, их добыча, или рыба-корм, начинает по-другому себя вести. Мы пришли к выводу, что они не только перестают заботиться о рифе, забираться внутрь, выхватывать кусочки водорослей и возвращаться в свои обиталища. Они начинают разбредаться и исчезать из таких коралловых рифов. За 31 день мы смогли написать больше 10 научных работ по каждому из этих вопросов.

Но смысл приключений не только в изучении нового — важна возможность поделиться знаниями с миром. Благодаря инженерам из МТИ, мы смогли воспользоваться прототипом камеры Edgetronic для замедленной съёмки до 20 000 кадров в секунду — маленькой коробочкой стоимостью в 3000 долларов. Мы все можем ею воспользоваться. Эта камера позволяет нам увидеть то, что делают привычные нам животные, но что нельзя увидеть обычным глазом. Я покажу вам короткое видео, снятое на такую камеру. Вы видите, как из шлема скафандра струятся пузыри. У нас появилась возможность увидеть животных, находившихся прямо под нашим носом 31 день, но на которых мы бы никогда не обратили внимания, например, раков-отшельников. Использовать новейшее оборудование, не предназначенное для океанов, не всегда легко. Иногда нам приходилось переворачивать камеру, протягивать шнур в лабораторию и вести управление оттуда, из самой лаборатории. Это дало нам возможность прогнозировать и анализировать с точки зрения науки и инженерии совершенно поразительные типы поведения, невидимые глазу человека. Например, попытка рака-богомола поймать свою жертву длится менее 0,3 секунды. Этот удар мощнее пули 22 калибра, заметить такую пулю в полёте невооружённым глазом невозможно. Теперь мы можем наблюдать, как эти многощетинковые черви сжимаются и распускаются так быстро, что глаз этого не замечает, или мы можем посмотреть на рыбку, которую тошнит песчинками. Это парусный бычок. Если понаблюдать за ним в реальном времени, нельзя увидеть, как он распускает плавник, — настолько быстро это происходит.

Под водой неоценимой вещью для нас было наличие беспроводного интернета. На протяжении 31 дня мы могли держать связь с миром с морского дна в реальном времени и делиться нашими впечатлениями. На этом видео я общаюсь по «Скайпу» с классом на одном из шести материков. Это часть из тех 70 000 студентов, которым мы ежедневно рассказывали о нашей работе. Кстати, здесь я показываю фото, сделанное моим смартфоном под водой. Это гигантский групер, залёгший на дне. Мы такого никогда не видели.

Я мечтаю о том дне, когда у нас будут подводные города, и возможно, если мы раздвинем границы того, что мы можем познать и на что отважиться, и поделимся этими знаниями с другими, мы сможем решить множество проблем. Мой дед говорил: «Люди оберегают то, что любят». Мой отец спрашивал: «Как можно оберегать то, чего не понимаешь?» Я думал об этом всю жизнь. Нет ничего невозможного. Нужно мечтать, быть изобретательными, нам всем нужно приключение, чтобы творить чудеса в самые трудные из времён. Будь то борьба с изменением климата, или ликвидация бедности, или возвращение будущим поколениям вещей, принимаемых нами как должное, — это всё приключения. И кто знает, быть может, у нас будут подводные города, и кто-то из вас станет акванавтом будущего.

Спасибо большое.